Зрение городского жителя сфокусировано на текст – Город и есть воплощенный Текст, где абзацы и главы обозначены номерами домов и названиями улиц. У крепко укоренного горожанина, этот текст еще и ассоциативен: «Пройду по «Абрикосовой», сверну на «Виноградную»… Или – на Виноградова? Пардон, Карасай-батыра. Словом, по городу, как «По волне моей памяти»…или по тексту, но все равно – воспоминаниями связано каждый отрывок, если вчитаться…

Зрение же степного жителя не сфокусировано на этот текст. Это не хорошо, и не плохо – это так потому, что оно иное – это панорамное зрение. И фокусировка идет от центра круговой панорамы, («взор Всадника»), и в этом центре – наблюдатель…вернее – созерцатель. А его картина мира не основана на тексте…ни города, ни текстового документа. И выстраивается эта картина не на обрывках неких книжных текстов, где ясно прописано, что есть добро и зло, красивое и отвратительное, благородное и преступное и т.д. Обзор может распадаться на сегменты, но его реперные точки заключены линией горизонта в некий круг. Интересов или желаний – важно не это, а точка зрения, вернее – точка отсчета (читай, - взгляд из центра…своих же устремлений). Отсюда, - крайняя индивидуализация оценок, а как еще – я именно так вижу и, причем тут мнение кого-то еще: ведь именно я на коне?! И это притом, что  оценочным критерием служит отсылка к традиции. К культуре номадов, которая насквозь вербальная. И все требования дать ссылку на некий культурологический контекст, будут натыкаться на утверждение: «В наших краях… как старики помнят…». И в это – в лучшем случае, в режиме поддержания дискуссии…