Зрение городского жителя сфокусировано на текст – Город и есть воплощенный Текст, где абзацы и главы обозначены номерами домов и названиями улиц. У крепко укоренного горожанина, этот текст еще и ассоциативен: «Пройду по «Абрикосовой», сверну на «Виноградную»… Или – на Виноградова? Пардон, Карасай-батыра. Словом, по городу, как «По волне моей памяти»…или по тексту, но все равно – воспоминаниями связано каждый отрывок, если вчитаться…

Зрение же степного жителя не сфокусировано на этот текст. Это не хорошо, и не плохо – это так потому, что оно иное – это панорамное зрение. И фокусировка идет от центра круговой панорамы, («взор Всадника»), и в этом центре – наблюдатель…вернее – созерцатель. А его картина мира не основана на тексте…ни города, ни текстового документа. И выстраивается эта картина не на обрывках неких книжных текстов, где ясно прописано, что есть добро и зло, красивое и отвратительное, благородное и преступное и т.д. Обзор может распадаться на сегменты, но его реперные точки заключены линией горизонта в некий круг. Интересов или желаний – важно не это, а точка зрения, вернее – точка отсчета (читай, - взгляд из центра…своих же устремлений). Отсюда, - крайняя индивидуализация оценок, а как еще – я именно так вижу и, причем тут мнение кого-то еще: ведь именно я на коне?! И это притом, что  оценочным критерием служит отсылка к традиции. К культуре номадов, которая насквозь вербальная. И все требования дать ссылку на некий культурологический контекст, будут натыкаться на утверждение: «В наших краях… как старики помнят…». И в это – в лучшем случае, в режиме поддержания дискуссии…

Наиболее сакральной пищей у народов Евразии считается хлеб: символ достатка, изобилия, счастья и благополучия дома. Однако сегодня национальные кухни стран Евразии претерпевают серьезные изменения. Особую роль в экспансии кулинарных нововведений играют транснациональные сети, символы глобализации сферы питания. Говорят, что они представляют опасность, так как мало заинтересованы в популяризации национальных и региональных блюд, продуктов питания. Как следует оценивать наблюдающуюся тенденцию: положительно или негативно?

Елена Яковлева:  «Родители мечтали, чтобы я стала бухгалтером»

Беседа с Александром Гавриловым на «Октаве» о новом чтении и новом повествовании

Кластер «Октава» создан на базе действующего легендарного завода в Туле и включает в себя Музей станка, Высшую техническую школу, комфортное городское пространство для досуга и отдыха: 1000-метровый многофункциональный зал для проведения лекций, концертов и спектаклей, уникальную не имеющую аналогов в России техническую библиотеку, лабораторию-мастерскую «Фаблаб MAKER». «Октава» — совместный проект Госкорпорации Ростех и частного инвестора Михаила Шелкова реализуется при активной поддержке руководства Тульской области.

...ХХI век характеризуется рождением новых форм авторского текста (блоги, живые журналы, соцсети, мессенджеры), а значит, формированием новых условий и видов взаимоотношений между автором и читателем. Эти процессы оказали сильное влияние на книжную культуру. Ранее эта книжная культура была показателем уровня технологического развития государства и свидетельствовала об интеллектуальном потенциале населения. Книга относилась к явлению культуры и цивилизации одновременно, к категории ценностей, не знающих старения. Во многом так оно есть и сейчас. Книга отражает время, формирует представление об эпохе. История свидетельствует, что с распространением книжной культуры и приобщением к чтению разных слоев населения книга становилась символом социальной статусности. Любовь к чтению рассматривалась как символ мудрости и образованности.

Человек «книжный» считался заведомо более грамотным, пользовался уважением и имел привилегированное положение в обществе. Однако новая информационная цивилизация, сопровождающаяся стремительным внедрением технологий в сферу производства, распространения и потребления книги, а также появление альтернативных каналов массовой коммуникации породили противоречие между традиционной книжной культурой и инновационными тенденциями в формировании культурной среды общества. Разрешение этого противоречия диктует необходимость осмысления проблем традиционности в развитии современной книжной культуры. Значительное количество жителей постсоветского пространства перестали читать книги в силу их удорожания и своей высокой занятости. Молодежь, имеющая клиповое мышление, не воспринимает большие тексты, читает в основном в пределах границ учебной программы, понятие «магия чтения» зачастую рассматривается как пережиток прошлого. Предпочтение в донесении информации сегодня отдается оперативным, эффектным медийным средствам, а историко-культурный потенциал книги стал менее востребованным...