Культура

VIDEO

Песне Новеллы Матвеевой – более полувека. Как прозорливы бывают поэты…

VIDEO

Нужна оговорка: культурное наследие, каким бы великолепным оно ни было – тут небольшой парадокс – это не культура. Вы не едите продукты, которые уже один раз употребляли. Культурное наследие  это навоз. Без него как в сельском хозяйстве, так и в общем круговороте вещей, обойтись абсолютно невозможно. Но его закапывают в землю, чтобы он сгнил, образовав новую, пригодную для новых растений почву. Таков удел всякой вещи, созданной человеком. Работа по разведению навоза водой, закапывание его в почву, или орошение – необходимейшая, ничем не отменяемая, можно сказать, перманентная процедура настоящей культурной жизни. Хорошо, а причем здесь смех? Об этом поговорить интересно и, стало быть, важно. Интерес двигатель всего, нет его – значит, ничего нет. Поэтому всей этой бездарной чепухой, мороком, копчением неба, что в Казахстане прозывается культурой, а то и искусством, приходится интересоваться как бы автоматически. Иногда даже прилагая вполне осознанные волевые усилия. Выражаясь прямо: неприятно проводя время, и так не щедро отпущенное на любой человеческий век. Зачем? Почему? Не проще было бы «забить»? Стать истинным космополитом, которому наплевать на все, что его сходу не «прикалывает» и не веселит. «Забить» было бы не проще. Нельзя выпадать из потока времени, нельзя терять нить окружающей тебя культурной жизни, какой бы она ни была, – таков человеческий долг перед самим собой.  Человек – это или мост от животного к сверхчеловеку - так ведь? - или абсолютно все на свете бессмысленно. Человек вынужден идти по пути культуры, именно с тем, чтобы, доводя ее до совершенства, этим совершенством преодолевать и убивать ее. Переставая, хотя бы на какие-то краткие моменты быть человеком, а становясь сущностью цельной. Даже, если угодно, становясь не сущностью, а категорией и идеей. К этой непростой мысли начала тяготеть философия ХХ века. Эвола, Генон, Элиаде. Поинтересуйтесь, откроете интересный, захватывающий мир новой для большинства людей  мысли, если вы, конечно, его еще не открыли. Наши суфии тоже нечто подобное имели в виду. Мы тут не совсем космополиты безродные. Или, что, наверное, точнее – не все.

В итоге какую цепную реакцию мы получаем? Государственный телеканал тратит приличные деньги из народной казны на оплату зарубежного контента, без особых усилий добиваясь высоких рейтингов и перетягивая к себе значительную часть зрительской аудитории и, соответственно, рекламных денег. Как говорится, хорошо устроились! Вот что говорят замеры популярности и зрительской аудитории сериалов исследовательской компанией в области СМИ TNSCentralAsia. Сериалы «Келин» и «Сулейман Великолепный», транслируемые на госканалах, в апреле этого года забрали почти половину всей казахстанской зрительской аудитории: 31,8% и 16,5%. К ним уходит и большая часть казахскоязычных зрителей, ведь транслируют их с переводом на казахский язык. Что в этой ситуации остается делать частным телеканалам, которые никакой господдержки не получают? Правильно! Для выживания в конкуренции с гостелеканалом им приходится закупать не менее интересный зарубежный сериал. Потому что если они его не купят и не поставят в прайм-тайм, зритель, подсевший на сериальную иглу, в массовом порядке уйдетна госканал.  И до тех пор, пока госканалы полностью не уберут из своей сетки зарубежные сериалы, частники просто не смогут поступить так же. Так, к примеру, КТК показывает такие сериалы с переводом на казахский язык, как: «Карадайы», «Махаббатмуны» и «Сыла. Тагдыр талкысы». Телеканал «Астана» тоже не отстает и ставит в эфир сериалы «Кызгумыры» и «Умытылмас». «Седьмой телеканал» крутит телесериалы «Кудреттирейнджерлер: Овердрайвоперациясы» и «Патшайым», а НТК – «Вузеры» и«Шетелдиккуйеубала», Первый канал «Евразия» - телесериал «Сана купиясы», а «31 канал» - «Сен келерсин». Руководители коммерческих телеканалов в разных своих выступлениях сводятся к одному: в Турции в одно время полностью запретили иностранные сериалы. И благодаря этому сейчас полмира смотрят турецкие сериалы. В Казахстане покупать турецкие и корейские сериалы дешевле в 10 раз, чем производить собственные. И государство должно дополнять этот пробел, но этого не происходит. Мы можем производить конкурентоспособный контент, но средств нет. 

Знаменитый колумбийский писатель, обладатель Нобелевской премии по литературе Габриэль Гарсиа Маркес скончался в Мехико в возрасте 87 лет сообщает Лента.ру. Об этом сообщает Associated Press. Писатель умер в окружении родных и близких у себя дома днем в четверг, 17 апреля. Неделю назад его выписали из клиники в Мехико, куда он поступил 31 марта из-за легочной инфекции и инфекции мочевыводящих путей. Представитель клиники тогда сообщила, что Маркес продолжит лечение дома. Габриэль Гарсиа Маркес является одной из ключевых фигур латиноамериканского «литературного феномена» 1960-х годов. Наиболее известной работой колумбийского писателя считается роман «Сто лет одиночества».

Габриэль Гарсиа Маркес

Фото: Yuri Cortez / AFP

Часто боевики нужны для того, чтобы прорекламировать вооруженные силы США, доблесть морпехов, неистребимость отдельных полицейских и коррумпированность других, которых в конце всегда убивают. Еще там показывают новые марки автомобилей (или старые, которые залежались на складе), практически все образцы боевой техники, стоящей на вооружении не только армии США, но и на вооружении частных лиц, гангстерских группировок, китайских триад, японских якудз и отмороженных отставных вояк, решивших наконец-то смести эту сюсюкающую с меньшинствами демократию и установить правильных грамотный тоталитаризм со своим Освенцимом и ядерными плюшками. Главный посыл жанра - всем злодеям лучше обходить стороной всяких отставных военных, плешивых полицейских и просто мутных одиночек в плащах и с темными очками. 

Сходите на любой фильм.  Интеллект слабейшая сторона местных кинодеятелей (особенно, как бы со знаком качества, глупы производители артхауса, фестивальщики). Но тогда зачем об этом унылом, как не прекращающийся тихий храп  ужасе (в скобках подразумеваем и испускание газов) говорить, писать? Затем, что все-таки иногда в казахстанском кинематографе нечто происходит. Чу! Храп прекратился. Послышалась членораздельная кинематографическая речь!! Как это ни странно!!! Уже – событие!!!! С маленькой буквы. Восклицательные знаки убираем, погорячились. Но тем не менее. В общем, не только дряхлые умом, телом, ослабевшие на голову отцы «казахской новой волны» тянут лямку «искусства» (устаревшего, когда отцы сии были прыщавы первой свежестью). Не только уподобившиеся им сограждане моложе лепят тот же подленький, заискивающий хаус-арт. Некоторые – понятно, что не на Казахфильме – пытаются делать чистый жанр.  Это, в любом случае, - «зачот». Чистый жанр для нас и есть то самое, искомое кино – передовое, технологичное. В том смысле, что хорошо сделанный жанр это то, чего у нас последние двадцать пять лет не делали. Поэтому он – передовой поиск. Комедии не в счет. Кинокомедия теперь не жанр, а желание одним человеком получить два гонорара: не только за постановку, но и за сценарий. Считается, что если не умеешь писать, пиши комедии. Потому что комедию любой дурак (дура) напишет. Но пора переходить к делу. Разговор пойдет о фильме «М-агент», сделанном телеканалом КТК и вышедшем в кинотеатральный прокат.

Именно сегодня, в начале третьего тысячелетия, в общественном сознании еще более актуализировался вопрос о необходимости расшифровки и конвертации такого бесценного исторического наследия как традиции, исторические особенности общественного устройства, в т. ч. и уникального института бийства. Причина такой востребованности - в продолжающемся системном кризисе, принявшем уже глобальный характер, когда единственный путь спасения каждой страны лежит в обращении к своим истокам и первоначалам. Неслучайно уже сейчас признается тупиковость капитализма, а в дальнейшем - возможно, и многих других фундаментальных составляющих нынешней цивилизации. Поэтому отношение к собственным традициям, менталитету, психологии и т.д. носит уже не академический, а чисто прагматический характер - как поиск внутренних возможностей и перспектив прорыва. Отсюда понятны актуальность, смысл и польза высказывания немецкого химика, лауреата Нобелевской премии Курта Альдера: «Традиция - то, к чему вы обращаетесь, когда у вас нет времени или денег, чтобы поступить правильно» (т.е. по стандартам и образцам «нормального», бескризисного времени). Все эти объективные предпосылки дают возможность ракурса по-новому взглянуть на тему «История традиционного казахского общества и институт бийства» как на одну из ключевых проблем познания прошлого Казахстана, понимания происходящих сегодня процессов и путей будущего развития страны. Актуальность и новизна ее в том, что здесь дана попытка междисциплинарного подхода к проблеме сущности и форм традиционного казахского общества в целом, и его органичного компонента - института бийства как цельного и самобытного феномена.

Статья «Это интересно» написана в жанре занимательного языко­знания и на многочисленных свежих примерах рассказывает об удивительных фактах из жизни имен у разных народов мира. Из нее мы узнаем, что, например, 40% вьетнамцев носят фамилию Нгуен, в Сербии и Хорватии около 20 тыс. мужчин и женщин носят экзотические имена вроде Страус, Полотенце, Микроскоп, Крыса, Старик, Картофель, а в России после выхода национальной футбольной сборной под наставничеством Гуса Хиддинка в полуфинал чемпионата «Евро-2008» в Новосибирске и Свердловске появились родившиеся в те дни Гус Городников и Гус Хмелев. Если британцы за последние два столетия сумели ощутимо избавиться от «нехороших» имен вроде Cock (хрен), Daft (олух), Death (смерть), Smellie (вонючка), Gotobed (ложись в постель), то сравнительно недавно власти Новой Зеландии в борьбе с дурной модой на непристойные имена составили «черный список» из 102 имен, среди которых фигурируют Адольф Гитлер, Мессия, Мистер, Суд и даже Крытая остановка автобуса 16-го маршрута. В Азербайджане государство обязало граждан при наречении новорожденных обращаться к законодательно утвержденному списку рекомендуемых имен. Как пишет А. Смагулов, в народе этот перечень прозвали «светофором», поскольку в его запретную «красную» часть помещены имена, вызывающие пренебрежение и насмешку, в предупредительную «желтую» – с неприятным, отталкивающим смыслом, а в приветствуемую «зеленую» – вполне адекватные, гармонично вписывающиеся в национальную культуру, язык, традиции, менталитет, идеологию страны. В продолжение увлекательной темы в разделе приведены самые длинные в мире топонимы, а также перечень патриотических имен советской эпохи: Марлен (Маркс + Ленин), Пофистал (Победитель фашизма Иосиф Сталин), Зарема (За революцию мира), Рената (Революция, наука, труд), Дамир (Да здравствует мир) и т. п. Для любителей мистики небольшим параграфом приведены таблицы и семантические коды по астрологии и нумерологии имен. Следующий основной раздел «Казахские имена» представляет собой современный казахский антропонимикон или именник – репертуар имен данного народа (социума) в определенный период, то есть по состоянию на момент выхода книги. Он построен в виде алфавитного списка с разбивкой на мужские и женские имена. Семантика имен здесь уже не разъясняется, зато приводится все многообразие зафиксированных онимических основ и их производ­ных. Например, на основе Несіп (< араб. инсаф «порядочность, непорочность, совестливость») образованы мужские имена Несіпбай, Несіпбек, Несіпгерей, Несіпжан, Несіпқамит, Несіпхан, женские – Несібелді, Несібелі, Несіпгүл, Несіпті, Несіпханым. В отдельный реестр выделены необычные, неожиданные, нестандартные, экстравагантные, искусственные, аномальные, эпатажные или шокирующие антропонимы, деликатно объединяемые автором под стилистически нейтральным определением «странные имена»: мужские – Бульдозер, Водокачка, Генийбек, Дағдарыс (кризис), Есенамантиыштық (мир, спокойствие, здравие, благополучие), Келсеңкел (заходи, раз пришел), Маймылша (по-обезьяньи), Нюйорк, Тоқтакүшік (стой, щенок), Юристанбек (этимология неясна), женские – Алишия, Айлуна, Альфира, Гандира, Заря, Кітабия (книжная), Пүлішкөйлек (платье из плюша), Регида, Тюльпан, Эльмира, Эсмира и т. п. Заметим, что автор констатирует и специально помечает только несколько сотен таких имя­творческих казусов, тогда как их истинный счет идет уже на тысячи.