Как минимум раз в год человек жаждет получить свою порцию чудес. Хорошо, хотя бы одного чуда. Кажется, с этим в основном связаны календарные, буквально арифметические праздники. А не только с той или иной традицией, верой в поддержание миропорядка исполнением ритуальных действий, к тому же показывающих другим людям свою принципиальную похожесть на них, что  не всегда очевидно в серой череде буден. И тому подобными материями.

К тому же появляется возможность почувствовать себя немного демиургом, организовав для кого-то чудо собственными силами. Например, детям, которые в самом хорошем смысле этого слова легковерны. Их будущее, разумеется, в тумане, притом явно вовсе не сиреневом, потому что в тумане будущее их родителей, да что там, всей страны, но они этого не знают. Что и хорошо. Беззаботной жизни после детства не бывает ни у кого кроме сумасшедших, так пусть порадуются волшебству, пока есть возможность, лишь бы демиург раньше времени не ушёл в аут.

По этой причине, в том числе по этой, Новый Год упорно не желает выпадать из обоймы безудержного массового веселья граждан РК, хотя не то что с чудесами, но и самыми приземлёнными событиями со знаком «плюс» дела у нас, мягко говоря, швах. По всем направлениям. Неопровержимо. Ну и что, теперь не праздновать Новый Год что ли? Поэтому присоединимся к празднику с традиционным святочным рассказом. «Святочный» тут говорит о родословной жанра, привязанному именно к концу года, и ни о чём более. Ещё одно его отличие, правда, не всегда, а в большинстве случаев, святочный рассказ заканчивается хорошо. Итак.

«Существование интеллигентов в РК противоречит здравому смыслу, как бы самому порядку вещей, - сказал мне один приятель, когда в приличном кафе мы пили чай, потому как что же ещё делать в этой жизни.

Нет, давай сначала уточнимся, возразил я, интеллигенты это одно, это как бы дурное веяние, пришедшее в Великую Степь с Севера, через проектные институты, литературные журналы, кухонные посиделки эпохи недоразвитого социализма, разговоры у ночного костра. А интеллектуалы это другое. Они в любой части света всегда нужны. Науку и технику направлять, осуществлять умственное продвижение масс, и в таком духе. В смысле, не путаешь ли ты одних с другими? – спросил я.

Не путаю, кислым голосом сказал он. Но интеллектуалы здесь тоже не нужны, излишни, а бывает что очень даже вредны. Сам подумай.

Ага, подумав, подтвердил я. Не хотелось расстраивать собеседника. К тому же никакого влияния интеллектуалов на жизнь я сам отродясь не видывал. Хотя, по слухам, они в КазССР, и даже немного позже, существовали. Выпили ещё. Чаю. Можно было говорить дальше, но тут произошло вот что.

К витрине, возле которой мы сидели, вдруг прилипло жуткое лицо. Затем слегка отодвинулось. Это была сумасшедшая молодая женщина, похожая на ведьму из какого-нибудь японского фильма. Под падающими снежинками в сером мареве, в жалком чёрном пальто, с голой шеей, распущенными по плечам волосами, расширенными зрачками она как бы подавала знаки, шевеля губами.

Она показывала мне жестами, выражением глаз, мимикой: всё будет хорошо. Потом хмурилась: всё будет ужасно, ужасно, ужасно, и начинала вращаться волчком, разметая волосы и даже с тихо проникавшими сквозь стекло завываниями.

Короче говоря, у неё получалось передавать мэседжи однозначным образом. Сумасшедшие, как люди без зазора вдохновенные, в этом смысле могут быть мастерами бо́льшими, чем заслуженные артисты. При этом на моего приятеля она не то чтобы не обращала внимания, казалось, его для неё просто не существует.

Ну вот, обиделся он, даже сумасшедшим дамам я не интересен, такова судьба подлинного творца (мой приятель мастерил светящиеся вывески). Но, оживился он, тут есть нечто и хорошее, в смысле исключительное.

Что же? -  удивился я. Понятно времена сейчас мутные, но сумасшедшие были-то всегда, что же в них может быть хорошего?

А то, заявил он, что она общается с тобой одним, а не со мной. Как ворон из поэмы Эдгара По с выпившим бездельником. Кстати, никто на это почему-то не обращает внимания, у По беседа запутавшегося в чувствах алкаша с птичкой происходит тоже в декабре. Вот тебе ещё одна параллель. Приятель был доволен, ведь он подобрал литературное сравнение сумасшедшей, всё ещё продолжавшей гримасничать и размахивать руками под снегопадом. Что он выказывает себя при этом как раз интеллигентом, его не смущало.

Ладно, пусть так. Ну и? - поинтересовался я.

Так испытай её, как того ворона, задавая вопросы, посоветовал приятель. Вдруг ответы, как в поэме, конечно, ответы в нашем случае беззвучные, окажутся удачны. Хотя бы посмеёмся - он помахал рукой этой сумасшедшей, но та продолжала его в упор не видеть.

Почему бы и нет, - согласился я, предварительно махнув чая.

Дама, дамочка! - позвал я, хотя она и так вглядывалась в моё лицо. Для начала скажите, то есть продемонстрируйте каким-либо образом, удачным ли был год для людей творческих?  

Да, да, да! - сумасшедшая энергично закивала, заулыбалась.

Вот видишь, никакая она не ведьма-пророчица, сказал я приятелю. С ходу села в лужу. Ведь ничего хорошего  как раз не было. Так, блогерство, фильмы на хрен никому не нужные, отсутствие хоть как-то обсуждаемых романов и прочее. Плохой из неё получился ворон Эдгара По.  Я перевёл взгляд с приятеля на неё, изобразив на лице скепсис.

Нет, нет, не вру! - дама замотала головой по горизонтали, скорчила скорбную гримасу и даже заплакала. Мой приятель захохотал.

Чёрт! Она, что как-то поняла, о чём мы только что говорили? Тогда, тогда… - я задумался. Что же за культурное событие или новое произведение искусства внушило тебе, ворон ты или не ворон, такой оптимизм? - спросил я.

Она изобразила резким воздеванием рук взрывы, стрельбу, нажимая невидимый спусковой крючок, целясь в кого-то, судя по всему, из автомата. Несколько раз перебежала с места, туда и обратно, словно в неё тоже стреляли. А после у неё ракеты по небу полетели. Угомонившись, сумасшедшая широко улыбнулась. Мол, ну вот, что тут непонятного-то?

Война? - спросил я, хотя и так всё было понятно.

Да, да! - сумасшедшая яростно закивала.

Я развёл руками. Война это война, пифия, только причём здесь культура? Или, не к ночи будь помянуто в нашей республике, искусство? Не говоря о связи с этим местных творческих кадров и конкретных их достижениях?

Она бухнулась спиной в снег на неочищенные от него булыжники улицы Панфилова. Изобразила спящую красавицу. Поспав несколько секунд, приоткрыла один глаз. Затем второй. Встрепенулась, будто что-то услышала, а затем увидела. Вскочила на ноги. Начала изображать, будто яростно стучит по клавиатуре, снимает кино, рисует картину и даже дирижирует.

Вот оно что, сказал я ей. То есть вместе с войной появился материал для творчества. Что ж. Но, всё же, у кого он появился? У них-то, возможно, да. Я указал ей на приближавшуюся из снежного тумана группу российских беглецов от частичной мобилизации и прочих тягот существования на севере, вместе с подругами жизни и даже двумя-тремя детьми. Этих беглецов даже издалека, в метель ни с кем нет перепутаешь.

У кого появился повод для творчества?  - повторил я для сумасшедшей.

Она не успела мне ответить. Или я этого ответа не заметил, потому что смотрел на окружающую её толпу молодых людей. Они хохотали и приплясывали. Дети и жёны тоже! Но дело было не в этом. В свете фонарей я разглядел, все они были как сатиновые куклы. С жуткими стеклянными взорами. Жёлтые, похожие на мертвецов в морге. Они толкали друг к другу крутившуюся вокруг себя пифию, затем вовсе обездвижили её, схватив под рукава чёрного пальто.

Пифия на несколько секунд вырвалась. Как выяснилось, чтобы ответить мне. У кого?! У тебя, тебя, тебя! – тыкала она рукой, глядя мне в глаза. И у тебя тоже! - она в первый раз посмотрела на моего приятеля.

Мы сидели за столиком в тепле и свете оцепеневшие. Камарилья в витрине тем временем, поплясав и покружившись, укатилась вниз в сторону Жибек Жолы. 

Мы вышли на улицу. Закурили. В снегопаде никого уже видно не было. Докурив, вернулись за свой стол.

Давай, посидим ещё, предложил приятель, после такого мне просто так домой идти, что ли?

Ну да, согласился я. А что тут скажешь? Этому предложению не возразишь.

Мы заказали ещё чаю.

В кафе вошли две средних лет дамы, с холода красные как раки. Не снимая курток, сели неподалёку от нас. Пока ждали заказ, они понемногу разговорились.

     - Гульсина, - сказала одна из них, - заколебал этот… спектакль. Я с реквизитом и гримом намучилась. Они ещё упёртыми оказались. То не так, это не так.

     - Дусёк, как говорится, ответила ей напарница, не бери в голову. Заказ мы отработали. В смысле нормально же прошло. Я боялась, детки подведут. Но нет, всё сложилось. Они сейчас как раз об этом с режиссёром трещали. Довольные. А сложилось у них, Дусёк, потому что мы всё чётко организовали.

     - Да уж. Эта их прима, что читает по губам. Я думала, она реально с прибабахом, когда они со сценарием первый раз пришли. - Дусёк начала оглядываться. - Кстати, объект иммерссии, может, ещё где-то здесь находится.

     - Иммерсии. Никак не запоминается это слово. Да вряд ли он ещё здесь. Поди от страха сразу убежал, - не согласилась с ней Гульсина.

Они одновременно посмотрели на меня, затем на моего приятеля. Но им в этот момент принесли кофе.

     - Давай, девонька, быстрее. Автобус пришёл уже, народ развозить надо, проследить за реквизитом. Артисты! Режиссёра в кабак вести. Потом его же нести в гостиницу.

Дамы, торопливо допив кофе, убежали.

Приятель посмотрел на меня. Тебе и карты в руки, сказал он. Иммерсия, что за зверь? Ты же специалист в области кино и прочей фигни.

Ага, согласился я, прямо Википедия. Ну да ладно, как любят говорить пошляки. Иммерсивный театр это действенное погружение зрителя в тело самого представления, спектакля. Он волей-неволей в нём участвует, потому что артисты реагируют на его конкретные действия. Например, изменяют свои реплики, а то даже и сюжет. Короче говоря, девиз у них такой есть: приключение пусть каждый выберет себе сам.

Ффух! - услышал я. Послушав мою короткую лекцию, приятель с облегчением выдохнул, преобразившись снова во вполне себе беззаботного человека. Засмеялся.

Хорошо что хорошо кончается, я беззаботным голосом подтвердил его невысказанную мысль.

Над буфетной стойкой загорелись цифры. 2023.»