При обсуждении выступления Касым-Жомарта Токаева на крайнем Курултае  большинство сделали упор на герб и "черные одежды". Но "фишка" президентских текстов в необходимости их целостного восприятия, а также увязки с предыдущими.

Токаев в развитии курса, озвученного в ходе предвыборной кампании 2022 г., акцентировал вопросы необходимости модернизации общества - построения как справедливого государства, так и совершенного человека - на ценностях трудолюбия, дисциплины, образованности и культуры. Президент вновь обрушился с критикой на творческую интеллигенцию, которая явно не прониклась необходимостью нового курса. Токаев обрушился и на религиозный фанатизм, даже не радикализм, а на нарастающую архаизацию общественных отношений. Им президент хочет противопоставить традиционный ислам, который мыслится как стратегический союзник светским устоям государства и часть национальной духовной традиции. Эта концепция не нова. Государство пытается воплотить ее в жизнь уже лет десять, если не больше, но духовенство хочет играть роль, не совсем совместимую со светскостью государства. Идет долгая дискуссия о том, какова вообще была религиозная традиция у казахов, да и была ли она вообще. По большому счету, нынешний ценностный набор происходит не от арабской или кочевой традиции, а скорее сформировался в 60-70-е гг. прошлого века под воздействием урбанизации и идеологии. Так что, нынешний ислам скорее советский с примесью узбекизации. Но это вопрос больше академический.

Президент поддержал идею учреждения Национального дня книги, который на самом деле должен стать элементом общей политики по возрождению у населения культуры чтения. У нас она стремительно утрачивается в ущерб аудио- и видеоконтенту, да и критическому мышлению в целом.

Токаев, суля по системе "сдержек и противовесов" внутри своего выступления пытается собрать общественный менталитет в нечто целостное и направить его на курс модернизации и развития. То есть, светскость, но без атеизма; религиозность, но без фанатизма; глобализация, но без западных ценностей; тюркскость, но без пантюркизма. Президент призвал перестать противопоставлять "Алаш-Орду" и советский период. Это новаторский подход, который был аккуратно сбалансирован критикой советского символизма в государственном гербе. Токаев говорил о Великой победе, но не в Великой Отечественной, а во Второй мировой войне. Но по сути, речь идет о том, что государство отходит от "постколониального синдрома" в оценке истории. Вместе с тем, глава государства продолжает настаивать на преемственности Казахстана по отношению к Золотой Орде, точнее к Улусу Джучи, границы которого очень напоминают нынешнюю карту ЕАЭС. Тематика Тюркского каганата, которая лежала в основе концепции Мангилик Ел, Токаеву, видимо, близка меньше.

В целом, курс общественно-идеологический модернизационный курс подхватывает забытую уже повестку "Общества всеобщего труда" и социальной модернизации эпохи Назарбаева, но несколько в ином ключе. В прежней программе ощущалось сильное влияние протестантской этики, а в новом - конфуцианской. Токаев не стал развивать тезисы о необходимости развития среднего класса, а перешел к понятию национальной буржуазии, возложив на нее социальную ответственность (в духе известного высказывания Кенннеди).

Курс Токаева очень понятен, но, как уже отмечалось, интеллигенция его или не понимает, или не хочет понимать. Бизнес свой вклад в духовность видит в строительстве мечетей или памятников. Токаев заметил, что "не менее благородным и полезным делом стало бы строительство новых школ, общежитий, больниц, библиотек, музеев, спортивных комплексов". То, что президент говорил насчет памятников, хорошо известно.

Токаеву явно надоедает уговаривать всех хоть немного модернизироваться. Президент ведет сейчас борьбу по нескольким направлениям - с госаппаратом, крупным бизнесом, внешним воздействием, но вот бой с менталитетом - это, пожалуй, наиболее сложный вызов.