Недавно Фонд Алтынбека Сарсенбайулы представил вниманию общественности «Казахскую миссию (Концепцию модернизации казахской нации)», назвав сей труд «попыткой выдвижения общенационального проекта». Разработка так называемого «казахского стандарта» предпринята казахскими экспертами в надежде продвинуться на пути решения национального вопроса. Как утверждают разработчики проекта, «у нас нет морального права равнодушно созерцать зреющие подспудно опасные кризисные явления в казахстанском обществе. В «Казахской миссии» сделана попытка объективно проанализировать протекающие процессы в национальной сфере и вскрыть ее «болевые точки».
В концепции предложен и метод решения национальной проблемы путем так называемого цивилизационного выбора, но об этом чуть позже.
В разработке «миссии» приняли участие и такие известные в Казахстане люди, как Герольд Бельгер, Мурат Ауэзов, Гали Азимбай, Ораз Жандосов, Андрей Чеботарев и другие. Эксперты, по сути, попытались ответить на вопрос: каким должен быть настоящий казах, как необходимо развиваться казахскому обществу, какой должна быть национальная казахская элита и так далее.
Естественно, что по поводу «казахской миссии» мнение у каждого эксперта свое, и на презентации они как раз и пытались прийти к единой точке зрения на этот счет.
Спору нет, документ посвящен важным проблемам нашего общества, в том числе национальному вопросу, вопросу отношений с другими этносами, живущими в Казахстане. Однако, на наш взгляд, солидная часть труда, выражающая взгляд экспертов на проблемы, о которых и так постоянно пишут в прессе (нравственном разложении казахского общества, социальном расслоении, разделении по языковому признаку и так далее), не дает ничего нового и даже уводит в сторону от главной идеи, которая получила в этом документе впервые столь подробное отражение. Речь идет о теории этнической и гражданской (политической) нации. По словам участников круглого стола, если этническая нация формируется по принципу кровного родства, в таких сообществах упор делается на язык, культуру и так далее, то гражданская – строится вокруг политических институтов. Осталось ощущение, что эксперты пытались на «круглом столе» выработать некую «золотую середину», идею гражданской нации с элементами этнической. Насколько у них это получилось, судить сложно. Тем более что, по-видимому, дискуссии по этому поводу еще впереди.
Конечно, во время выступлений политологов было немало высказываний о проблеме языка, культуры, ментальности и так далее. Но констатации того, что эти проблемы существуют, уже недостаточно. Нужно нечто большее, необходимо предложение системного решения всех перечисленных проблем. В выступлениях казахоязычных экспертов среди проблем, мешающих развитию казахов как нации, фигурировало и такое: «Мы слишком ленивы для того, чтобы стать казахами. Мы не можем даже воспитать казахскую нацию в духе прошлого времени». Конечно, под прошлым временем понимались не традиции и уклад кочевья, а сам дух степной демократии. Но все равно, подобные возгласы уже, честно говоря, порядком надоели, они звучат уже более 16 лет, а дело тем временем не делается.
Если анализировать подход к этому труду самих экспертов, то нужно признать, что они попытались создать своеобразную квинтэссенцию либерализма и национализма (конечно, не в худшем смысле, а как идеологии формирования нации). Руководитель фонда, политолог Берик Абдыгалиев считает, что дабы нация состоялась как согражданство, нужно, чтобы были преодолены рудименты этнонационализма: «Когда молчат политики, первое слово должны сказать эксперты», - заявил политолог.
Кстати, политологи и ученые при создании данного проекта, как они сами признались, преследовали несколько задач: пытались создать проект, ни одно из положений которого не вызовет жесткого неприятия у остальных собратьев. И, конечно, это было сделано, чтобы консолидировать, прежде всего, экспертную среду. Но не будет ли у этого стремления побочных эффектов? Насколько документ, не вызывающий ни у кого ни особого несогласия, ни большого энтузиазма, сможет консолидировать нас и поведет за собой? Хотя такой задачи эксперты перед собой и не ставили. Документ предназначен, прежде всего, «для внутреннего пользования», то есть для самих экспертов, о чем и было сказано в ходе заседания.
Мы предлагаем вашему вниманию несколько отрывков из  выступлений участников «круглого стола».

Валихан Тулешов, директор ТОО «Euromax», кандидат философских наук: - В данном случае очень важна сама постановка вопроса. Но необходимо сказать, что эти вопросы всегда стояли перед нами. Политическая система государства в разные периоды истории решала «казахскую проблему» по-разному, но начать ее с решений по мелочам, с вопросов, с какого года надо детей отдавать в казахские садики, с какого класса детей приучать к казахскому языку в школе, - это заведомо проигрышный путь. Сколько книг издать, привлекать к этому Академию наук или не привлекать, - все это уже отжившие вопросы. Понятно, что без цивилизационного выбора, который должен быть принят стихийно, ничего не получится, осознание проблемы не придет. На самом деле народ ли, власть ли, оппозиция ли, сделали этот выбор уже давно. Мы являемся светским государством, более того, объявили себя европейским государством, так что мы решили проблему цивилизационного выбора в сторону Европы, но при этом рядом существует наш сосед – Россия, с которым тяжело проговаривать эти вещи, потому что мы – функционально слабое государство.
И раз проблему цивилизационного выбора мы в целом решили, теперь речь идет о том, как решить эту проблему в частностях. То есть нужно начать институционально выстраивать тело казахской нации и интегрировать в это тело диаспоры. Речь теперь идет о мелочах – самое главное, как подойти к ним. Поскольку выбор сделан, постольку необходимо, и я все время это предлагал, начинать со стандартизации нашего законодательства под развитые страны, в которых на самом общем уровне, то есть в Конституциях, решены все обсуждаемые нами вопросы. На сегодняшний день власти предлагают нам решать эти вопросы в рамках, условно говоря, Конституции Назарбаева. Но если мы вспомним историю, как это происходило в нынешней Германии или Японии (я эти страны беру за образец, потому что они сходны по своему унитарно-правовому статусу, развитию этнического сознания с Казахской республикой), то в Японии сначала сменили Конституцию, устранили основу самурайского образа жизни, тенденции авторитаризма, феодализма, то же самое происходило и в Германии. Сегодня у нас есть огромный слой несоциализированного, неурбанизированного казахского населения, а в городах у нас – светская культура по форме взаимосвязей между индивидами, но в русском формате. Естественно, сама русская культура по своему содержанию идет рядом с Европой, поскольку все промышленные, экономические, политические и прочие вещи она черпает оттуда. То есть я утверждаю, что нынешняя концепция властей, которая ориентирует нас на модернизм, якобы через модернизм, индустриализацию мы придем к тому, что решим казахскую проблему, на мой взгляд, совершенно неприемлема. Мир уже давно живет в другом культурном измерении. И необходимо, прежде всего, обратить внимание на это культурное измерение. Оно называется постмодерн, через него мы сможем понять постмодернизм, сможем понять, какие тенденции этносоциального, этнокультурного характера могут развиться или не развиться у нас. Мы можем понять, к чему ведет нас мультикультурализм, который внедрялся в советское время, и почему мы должны от него отказаться. Теория, в частности, философская, на самом деле решает данные проблемы, в ней есть готовые ответы на эти вопросы. А процентомания ничего не даст. Мы никогда не сможем определиться, сколько у нас людей живет в городе, сколько в селе. Этническое доминирование в любом случае будет происходить, но на решение этих проблем уже нужно смотреть с новой цивилизационной «колокольни». Нам, грубо говоря, надо просто брать законодательства развитых стран и вплоть до мелочей применять их шаг за шагом, естественно, сразу это не получится. Хотел бы в этой связи привести такой пример: японцы, чтобы свой «Автопром» создать, брали немецкие «Мерседесы», разбирали их до винтиков и изучали каждую деталь, чтобы узнать, как она функционирует. У них не получалось. Первые свои машины они отправляли на экспорт в США, и там, на скорости 80 км/ч, эти машины начинали дребезжать, разлетаться. Японцы снова покупали немецкие машины и вновь разбирали их до винтиков, пока не научились делать автомобили. В этом и заключается суть институциональной теории.

Берик Абдыгалиев, руководитель Фонда: Одна из главных задач данной работы – определиться в оценках. Очень часто мы не можем договориться, потому что даем совершенно разные оценки определенным процессам в истории.  Я имею в виду многие политические события и взгляд на них экспертов: была оккупация Казахстана Россией или не было, были ли мы колонией или нет, кто враг, кто не враг. Естественно, мы напрямую не отвечали на эти вопросы, но мы своей оценкой давали понять, как можно выживать вне зависимости от наших этнополитических предпочтений. Это оценка по языку, анализ роли русского и казахского языков, значимость этих языков на сегодняшний день и в прошлом. Это оценка прежней и нынешней национальной политики. В целом, это оценка роли и задач элиты, какая она была, какая есть и какая должна быть. Оценка казахов, русских, всех других народов. Очень важно, чтобы мы договорились по некоторым важным вопросам. Вторая часть – это задачи, которые из всего этого вытекают. Рабочее название данного труда - «Казахский стандарт», то есть мы хотели определить тот стандарт, к которому мы, казахи, должны стремиться, те качества, которые нужно развивать. Мы хотели определить по политическим позициям, каким мы видим будущее государства и языка. Мы работали с нашими экспертами, в том числе с этноориентированными русскими, и абсолютно уверены, что никто не против казахов или казахского языка. Вопрос в том, как грамотно, правильно, не политизируя, проводить национальную политику.
При этом данный труд не апеллирует к власти, это, прежде всего, труд для нас самих, для экспертов. Нам сейчас нужно определиться в оценках, чтобы говорить на общем языке. Мы пригласили сюда и национал-патриотов, очень часто, когда возникают такого рода дискуссии, идут взаимные обвинения, надо, чтобы и этого не было.

Виталий Ерохин, движение «Невада – Семей»: Я всю жизнь живу здесь, в Казахстане. Родился в Алматы, и с любопытством наблюдаю те метаморфозы, которые происходят вокруг казахской нации и языка. Нет слов и сомнений, ни одна нация в Казахстане не может сказать, что казахский язык не нужен. Он нужен, это однозначно, с другой стороны, если брать поверхностный подход, что он дает? К примеру, наш лидер Олжас Сулейменов 25 лет писал книгу «АзиЯ», она настолько глубинна, что до сих пор казахи ее постигнуть не могут. Во всяком случае, не все. Я вспоминаю наш первый демократический парламент, и не буду называть фамилий, были депутаты из Семипалатинской области, которые били себя в грудь и говорили: на следующей сессии мы будем говорить по-казахски. Такой был шапкозакидательский подход, ура-патриотизм, но из этого ничего не получилось до сих пор. Если брать слепое копирование, то мы можем и от Германии унаследовать путь Талибана, они тоже боролись за свое существование, свою нацию, свой язык. А если возьмем конституцию, претендующую на роль демократического образца – США, так у них как такового государственного языка вообще не прописано в Конституции.
Поэтому мне кажется, что в решении проблемы языка, помимо учебников и прочего, многое зависит от гражданственности. Если мы возьмем просто жителя, который живет на Брайтон-Бич в Америке, ему не нужно работать в госструктуре, ему никуда не надо баллотироваться, он живет и живет, он может и не знать этого языка. Но если он гражданин, ему недостаточно просто петь гимн и прикладывать руку к груди. То есть мне кажется, это как-то надо особенным образом все время подчеркивать.
С другой стороны, с вожделением некоторые смотрят на страны арабского Востока, где наполнение гражданства – вполне материальное. То есть, возможно, для решения данной проблемы нам нужно материально обеспечивать граждан нашей страны. В Советском Союзе, когда я шел в армию, мне говорили: этой твой долг, потому что родина тебе дает все бесплатно. Какой долг, какой патриотизм может быть при нынешних условиях? И все это звенья, по-моему, одной цепи. Но крайне отрадно, что либеральная часть Казахстана задается таким вопросом, и не с каких-то националистических или шовинистских позиций, мне импонирует то, что фонд Алтынбека Сарсенбаева этим занимается именно в таком ключе. И мне кажется, что нет готового решения данного вопроса. И, может быть, мы вместе как-то сможем решить эту проблему…

В.Т.: Я понимаю вас, здесь все решается по принципу кубик-рубика. Чтобы собрать все грани, надо все двигать разом…

Нурлан Амрекулов, доктор философских наук: Казахский вопрос очень важен, именно потому что казахи в Казахстане являются государствообразующей нацией. И он является вопросом номер один для дальнейшей демократизации страны. Это и камень преткновения, и лакмусовая бумажка, индикатор того, насколько созрели казахи для демократии. И здесь я как раз хотел бы остановиться на нескольких моментах. Прежде всего, мне кажется, надо сразу определиться с историческим контекстом. Мы, на мой взгляд, живем в постфеодальном обществе с некоторыми рыночными довесками. Если мы признаем, что по менталитету, уровню цивилизационного развития живем еще в крепостническом обществе, то у нас не будет обвинения и демонизации Назарбаева и так далее. И тогда мы сможем созреть до гражданской ответственности, самокритики. Если исходить из такого контекста, то Назарбаева можно сравнить с Николаем Вторым, который сосредоточил в своих руках всю полноту власти, мог распустить Государственную Думу и так далее. Система у нас клановая, и ни о каком гражданском обществе говорить и не приходится. Это мое зрелое убеждение, сделанное после анализа множества фактов. Второй момент: мир ушел далеко вперед, и мы живем в постиндустриальную эпоху, когда доминирует некие даже не этносы, а идентифицирующие себя по цивилизационному признаку элиты, которые объединены в сообщества, управляющие миром как некое государство – некой глобальной корпорацией. Это ни для кого не секрет, такие сообщества есть, по некоторым данным в США численность его составляет около тысячи человек. И всякая первая осмысленная национальная стратегия должна исходить из того, что сейчас в мире всего четыре крупных игрока. Это США, Китай, ЕС и Япония. Даже Россия только поднимается, так что это точка отсчета, от которой мы должны отправляться, и тут возникает вопрос, касающийся казахов, которые живут в селах (я не имею в виду тех, кто все-таки интегрирован в современную культуру, речь идет об основной массе). Как такому несозревшему этносу выступить лидером, консолидатором, повести за собой к некой мечте другие этносы, или осуществить некий рывок, как это сделали японцы (кстати, образцовый для нас пример модернизации, цивилизационного подхода). В этом, мне кажется, состоит проблема номер один. То есть, а что, если у нас недостаточно реформационного потенциала для такого рывка, чтобы просто подняться до уровня самостоятельных игроков? Я повторяю, глобальный мир не где-то там. Наши залежи контролируют та же самая Кондолиза Райс, бывший канадский премьер, папаша Буш – они все здесь сидят. Весь мир сошелся в Казахстане.
Поэтому мне кажется, здесь задача номер один – формирование прорывного, передового исторического субъекта, который может быть представлен только в виде интеллектуальной элиты. Элиты, могущей сформировать новый цивилизационный проект и новую общность в Казахстане с привлечением финансовых и иных механизмов. Это и есть, на мой взгляд, единственный путь решения этой проблемы. Еще одна из важнейших задач – консолидация самого казахского общества. Не секрет, что казахи расколоты. Помимо разделения на жузы, еще и на цивилизационном уровне делятся – на городских и аульных, русскоязычных и казахоязычных. И они все  больше отдаляются друг от друга. У них свои СМИ, своя субкультура, если смотреть Интернет, там присутствует еще более жесткий спарринг, и здесь возникает вопрос, как объединить казахскую нацию? Анализ системы мира, проведенный в моих двух работах, сводится к тому, что современный мир держится на самоорганизации, и доминируют в нем те культуры и организации, которые предлагают режим самоуправления, то есть самоорганизации. И речь идет, прежде всего, об американцах – нации фрилансеров, которые составляют две трети общества. Это люди, не зависящие ни от одной организации, сами себя организующие, соблюдающие свою этику и так далее. И в Америке их уже больше, чем чиновников и промышленных рабочих вместе взятых. То есть сама Америка уже движется к тому, что мы называем некой кочевой цивилизацией, кочевой демократией, кочевым самоуправлением и так далее. И если будет элита, которая объединится вокруг этого передового проекта, то она сможет мобилизовать, консолидировать как казахов, так и неказахов.
Допустим, почему американцы сейчас господствуют? Потому что они собрали у себя все мозги, и они сумели действительно опередить свое время, создали новую международно-правовую либеральную систему законодательства и мировую валюту. И с помощью всего этого, включая военные силы, они сумели выстроить новую глобальную идею. И если мы сумеем создать такую площадку и работать в этом поле, формировать свою команду, структуру, тогда информационный прорыв у нас совершится. Теперь по языковой проблеме. Об этом очень много говорят. Мне кажется, надо вообще перестать педалировать эту проблему, потому что сами казахи сначала должны выучить свой язык, а для этого нужно уважать свою культуру. Лично я уважаю казахский язык за его многозначность, в одном лишь слове «казак» можно найти минимум шесть смыслов. Это кочевая, устная культура, и кочевники большую нагрузку делали на слово – словом убивали, побеждали. Поэтому если наши шахановы вместо политической деятельности займутся просто разъяснением скрытого глубинного духовного богатства казахского языка, тогда и казахи начнут его изучать, и неказахи проявят интерес. А так просто апеллировать к этому долгу - давайте будет реалистами. Допустим, русский человек может сказать: «Слушайте, казахи, чему вы можете нас научить? Тому, что разворовали собственное государство, продали иностранцам? За что мы можем вас уважать?» Так что давайте будем критичны, и тогда мы действительно сумеем создать нечто передовое. Тогда нас будут уважать, и будут тянуться к нашей культуре, чтоб изучить язык творцов, гениев, мудрецов и так далее.
У нас действительно очень много болтают о языке. Но неужели государство не может взять на себя миссию - выпуск дешевых словарей? Даже на этом делают бизнес! О каком патриотизме дальше может идти речь? Или второй момент: сейчас растут наши доходы. Соответственно, растет потребление - продуктов, спиртных напитков, не растет только потребление книжной продукции. Нечего читать, потому что государство не создает качественную и недорогую книгу. Даже этого нет – о чем еще говорить?
Мы заговорили о японцах. Их историю можно просто брать за образец и изучать, как национальная элита билась за свои ценности. Редчайшая, я считаю, трагедия и просто катастрофа для казахов, что ислам пришел и размыл нашу собственную религию, нашу глубинную идентичность. Для любой нации религия – абсолютная святыня, за которую можно отдать жизнь. Многие исследователи сегодня считают, что тенгрианство – это практически мировая религия. И, например, японцы не потеряли синтоизм, для них это все равно, что у нас вера в аруаков, они не предали свою веру, на сто процентов сохранили свои обычаи, даже свои нелепые кимоно – и то уважают. И в то же время они – буддисты. Это показательный пример плавной модернизации, какой она может быть. У нас же, у казахов, постоянно шла катастрофа за катастрофой. То арабский шрифт упразднили, то отменили латиницу. Хорошо, что казахи, наконец, получили суверенитет, становятся на ноги и ставят эти вопросы, и здесь, конечно, огромная нагрузка на интеллектуальную элиту. Следующее предложение, если мы действительно не хотим замкнуться в этих четырех стенах, нужно выставить данную работу в интернет и привыкать к тому, что тебя там будут критиковать, костерить, ведь это одна из форм гражданской политики, а провокаторы в конечном итоге сами собой отомрут.

Б.А.: Я хотел бы оговориться, что это первый этап нашей работы. В дальнейшем мы намерены разрабатывать отдельные пласты этого вопроса, и выйти на разработку своего рода стратегии. То есть мы, конечно, будем сотрудничать со всеми экспертами, и потом будем думать, как это все свести воедино.

Максим Капылов, ОФ «Центрально-Азиатский Институт Развития»: Я считаю, что этот документ для Казахстана очень важен, прежде всего, потому, что у Казахстана много отличий от других стран бывшего Союза. Прежде всего, его полиэтничный состав: на момент получения независимости русские и другие национальности в Казахстане составляли около 60 процентов населения. В других странах такого не было. В этой связи я считаю, что уже на тот момент была необходимость в честном открытом диалоге и понимании миссии как казахского, так и русского народов, как двух наиболее крупных этносов Казахстана. К сожалению, мы только сейчас пришли к этому документу, который был нужен давно. Тем не менее, я приветствую его появление и считаю, что если мы начнем расставлять правильные оценки в наших отношениях, если мы обратимся к своей истории, то сможем увидеть и наше будущее. Основная цель и важность этого документа заключается в том, что на его основе  мы сможем построить будущее взаимоотношений русского и казахского народов в Казахстане, а оно, кстати, далеко неоднозначно и зависит только от вас.

Алексей Лобанов, директор общества «Светоч»: Спасибо за этот документ, который, наконец, появился и который впервые так широко охватывает проблему и намечает пути ее решения. Я смог ознакомиться с документом несколько раньше и сразу могу сказать, что ничего не вызвало у меня резкого неприятия или отторжения, ни один из пунктов. Он не противоречит той реальности, которую мы можем наблюдать в нашей текущей жизни. Мне понравилось, что в этом документе есть основные наметки решения тех проблем, которые в межэтнической области сейчас постепенно накапливаются и могут стать источником дальнейшего напряжения. Я позволю себе процитировать вопросы, которые мне особенно понравились, и которые, на мой взгляд, дают направление решения проблем: «Соответствующая новая идентичность казахов должна превратиться в полномасштабную культурную систему, привлекательную для всего казахстанского общества». По-моему, именно эта фраза и позволяет понять, что именно привлекательность, притягательность культурной системы позволит объединить все народы в единую общую политическую нацию. Дело в том, что, на мой взгляд, это уже не будет чисто казахская культурная политическая система, в том понимании, которое сейчас есть, хотя назвать мы можем ее как угодно. Но то, что она будет иметь сильный элемент казахской культуры, идентичности или ментальности, это неоспоримо. И это хорошо, хотя там будет много привнесено и из других народов. Еще один момент, который мне понравился: вопрос о языке и пути его решения. И здесь я тоже процитирую: «Необходимо разработать стратегию расширения пространства казахского языка, именно расширения, не вытеснения русского, а расширения казахского». Конечно, это тяжелый, трудный путь, и для того, чтобы по нему идти, нужно духовный вклад, может быть, всего общества, но именно по нему надо идти. Следующий момент, который я хотел бы здесь затронуть, в этом документе много было сказано о вопросах, связанных с колонизацией. Конечно, для меня, для русского, поначалу, когда эти термины начинали входить в употребление в применении к нашим просторам, резало слух. Но если рассматривать беспристрастно, то, безусловно, колонизация была. С другой стороны, ее, конечно, не было. Это противоречие, и я бы предпочел сказать, что были серьезные элементы колонизации, и выводы, которые вы делаете по поводу состояния казахского языка, культуры, идентичности,  верны, с ними нельзя не согласиться. Но, с другой стороны, во многом было и совместное существование, и совместная история. И мое мнение, что для дальнейшего развития нам нужно не заниматься разжиганием реальных и мнимых обид казахов, фактически формируя в казахов социальные и культурные психологические комплексы, а пропагандировать, улучшать позитивные моменты нашей совместной истории, которых на самом деле много. Конечно, нельзя забывать и плохое. Но не надо без конца это вытаскивать на свет и раздувать до каких-то гипертрофированных размеров, тем самым внося раскол в общество.
Хотя, конечно, период царизма, и большевизма имеют трагические моменты, мы должны о них помнить.

Б.А: В каждом фрагменте проекта заложена целая концепция. Что касается колонизации, я хотел бы подчеркнуть, что мы говорим об этом без каких-либо обвинений. Да, была колонизация, но мы понимаем, что здесь действуют законы геополитики, каждая сильная страна колонизирует тех, кто вокруг. И – никаких обид. Но Казахстан является преемником Золотой Орды, и пумевается, что Россия тоже когда-то была колонией этих племен. Поэтому самое главное здесь определиться, что колонизация была, но при этом не таить никаких обид друг на друга. Мы старались заложить в формулировках каждого пункта концепцию, которую далее мы будем развивать. Концепция государствообразующей нации – это преамбула данной работы. Мы разрабатываем сейчас концепцию государствообразующей нации, концепцию этнической солидарности. И развивать эти моменты нужно именно нам, экспертам, политологам, потому что у политиков сейчас нет времени. Интеллигенция в целом должна высказать свою позицию по этому вопросу.
Андрей Чеботарев, директор ЦАИ «Альтернатива»: Естественно, что не зная социальное, психологическое состояние того или иного этноса, тем более государствообразующего, сложно что-то сделать. Если смотреть историю Казахстана, то, несмотря на самые неоднозначные и суровые испытания, которым подвергся казахский народ, тем не менее, надо признать, что он шел в своем развитии поступательно, то есть вверх. Даже колонизация несла в себе не только минусы, но и плюсы. Да, были перегибы, не давали изучать казахский язык. Но с другой стороны, в рамках Российской империи произошло объединение казахского народа, который до этого был искусственно расколот на ханства, жузы и так далее. Во времена СССР да, были репрессии, голод 30-х годов, ядерный полигон, и так далее. Но с другой стороны, в школах начали изучать казахский язык, народ стал грамотнее намного, чем был раньше. И, наконец, эволюция вывела к формированию собственного государства. И вот здесь уже наступает парадокс. Казалось бы, спустя 15 лет, казахской проблемы, о которой сейчас говорят, быть не должно в корне. Но оказывается, она есть. Об этом говорит хотя бы резкая активизация за прошедший год различных националистических объединений, которые создаются, объединяются и так далее. Мы видим межнациональные столкновения в Шелеке, Маловодном, на Тенгизе. Хотя и говорят, что это хулиганские проявления, но, тем не менее, этнический аспект там проявлен. Конечно, здесь сложно сказать, в чем корень этой проблемы. Видимо, соединилось очень много факторов, и социальных, и этнических, и культурных, политических и других. Самым главным, по моему мнению, является тот момент, что нет до сих пор общенациональной идеологии, идеи. Все, что за эти годы пыталась власть сформировать, не прижилось. Государство чрезмерно увлеклось разработкой и продвижением в общество различных стратегий, концепций, программ и так далее. Но ни одна из них на самом деле не прижилась. Кто, например, помнит Концепцию государственной идентичности? Сейчас мы считаем, что эта концепция уже отжила свое и надо двигаться более глобально, допустим, сейчас есть цель – вхождение в число 50 развитых государств. Но никто при этом не задумался, а сложились ли за эти 15 лет и государство, и государствообразующая нация, как конкурентоспособный субъект? И в этом плане очень много проблем. Что касается языковой проблемы, если сравнивать советское время и нынешнее, я могу сказать, что в школе преподавали намного более качественно, чем в КазГУ при суверенном государстве. Мой сын сейчас в первом классе изучает казахский язык, я могу сказать, что уровень преподавания сейчас ниже советского. Хотя и говорят, что в советское время не давали развиваться национальному, зато сейчас вместо того, чтобы реально развивать, совершенствовать преподавание казахского языка, занимаются другими вещами: сокращают изучение русского языка и литературы, считая, что этим можно решить проблему. Она на самом деле в том, что нет новых методик, новых технологий, нет даже политической воли, которая состояла бы в том, чтобы вкладывать как можно больше финансовых средств в это дело. И, наконец, что самое важное, у нас до сих пор не сложилось понимания нации как государства. Да, мы идентифицируем себя как граждане Казахстана, когда выезжаем за рубеж, но никто не скажет из неэтнических казахов: да, мы казахи. Во Франции любой алжирец, который там живет, себя называет французом. У нас еще пока не дошло до этого. Потому что мы пока не преодолели те стереотипы, которые заложены были еще советским временем, и видимо, надо было сначала развивать идею казахстанской нации, о чем говорил президент - этот термин уже и забылся. А уже потом выходить на новый уровень и идентифицировать себя как единый народ Казахстана, без всяких этнических различий. У нас только сейчас начали понимать, что нужна не Ассамблея народов Казахстана, а нечто другое, наконец, что-то сдвинулось с мертвой точки, но если так двигаться, как мы двигались эти 15 лет, думаю, что не скоро мы придем к своей цели.

Рустем Кадыржанов, институт философии и политологии МОиН РК: Наш институт и в частности отдел, которым я руковожу, является одним из центров развития национальной проблематики. Мы три года исследовали проект, который называется «Общенациональная идея Казахстана», выпустили книгу. В первую очередь, мы занимаемся теоретическими аспектами проблемы наций, национального самосознания, национальной идентичности, и мы не закончили на этом свои исследования, у нас сейчас продолжается другой проект, который называется «Проблема формирования национальной идентичности современного Казахстана». В прошлом году мы выполнили проект под названием «Общенациональная идея глазами казахстанцев», это был социологический опрос, но на глубокой теоретической основе. В этом году мы выполняем проект «Национальная интеграция, как фактор консолидации казахстанского общества». Здесь также предполагается проведение социологического опроса, поэтому мы неслучайно исследуем эту проблематику, но я хотел бы сказать вот о чем. В целом, если одной фразой обозначить основной вывод этого документа, то он может выглядеть так: здесь представлена попытка формирования гражданской нации вокруг ведущего, или государствообразующего, этноса. То есть это определенная модель государственного строительства, она сейчас, кстати, в мире очень широко распространена. Но я хочу сказать, что государство на самом деле тоже осуществляет ту же самую политику, то есть речь идет о формировании гражданской нации вокруг ведущего этноса, но в официальной терминологии это звучит так: «казахстанский народ вокруг государствообразующей нации – казахов». В этом же документе больший акцент сделан на казахах, на положении этого этноса. И акцент на том, что нужно, чтобы казахский народ, казахская нация получила мощный импульс к развитию и потом как локомотив повела другие этносы Казахстана за собой. Это и стало бы основой консолидации, интеграции. На самом деле в теоретическом плане существует два выбора, два пути. Один называется «гражданская нация». Второй -  «этническая нация». Гражданская – это политическая нация, нация, которая строится вокруг политических институтов. Этническая – это нация, которая строится на основе крови. Это общность, которая ведет свое происхождение от одного предка, и поэтому здесь делается акцент на языке, культуре и так далее. Третья модель является в современном мире очень распространенной. Сложность состоит в том, что эти подходы на самом деле противоречат друг другу. То есть на практике нужно соединить два противоречащих друг другу подхода. На это указал в свое время один из крупнейших теоретиков теории национализма, я имею в виду не этнический национализм, а теорию, которая изучает процесс формирования нации вообще, так вот на противоположность этих двух подходов указал Ханс Конн, один из основателей теории национализма накануне второй мировой войны. Так вот он сказал: «Политический национализм формируется на Западе. Это нация гражданская, государственная, и она предполагает гражданское общество как свою социальную базу». Это и  есть западная модель формирования нации. А этническая нация получила широкое распространение в Восточной Европе, то есть восточноевропейские народы, сербы, балканцы, поляки - предлагают этническое понимание нации. Идейным базисом политической нации является идеология либерализма. И соответственно, демократические институты.
В чем сложность реализации соединения эти двух подходов? Практика показывает, что такой проект нигде успешно не осуществлен, то есть и в Азии, и в Африке, у в странах бывшего Союза пытаются его воплотить, но нигде такого уровня гражданской нации, как это есть на Западе, пока нет. А в чем смысл гражданской нации? Здесь акцент делается совершенно не на этнических аспектах, а на чисто политических. То есть процесс национального строительства – это процесс политический, демократический. Мы говорим, что среди самих казахов существует две нации. Чем можно это объяснить? Я думаю, это как раз объясняется слабой развитостью демократических институтов у нас. Потому что демократия, идеология либерализма строится вокруг основных ценностей, это ценности - равенство, справедливость, свобода, собственность. Так вот, ценность идеи равенства имеет фундаментальное значение для формирования нации, потому что для нации существует три фундаментальных характеристики. Первое – «нация» – это ограниченное сообщество людей. Как пример неограниченных сообществ можно привести религиозное сообщество – оно стремится расширять свои границы. Вторая характеристика наций – это «суверенность», и третья – когда нация понимается как «сообщество», «братство». То есть в нации, конечно, всегда есть богатые, бедные, начальники, подчиненные, но, несмотря на это, есть некое чувство общности. В этом смысле у нас, казахов, нации как сообщества не сформировалось. У нас все-таки пока доминирует понимание нации как этнической общности, и даже в определении гражданской все еще сидит этническое.

Газиз Телебаев, президент фонда «Центр политических и гуманитарных исследований», д.ф.н.: Я хотел бы отметить, что сегодня по тексту выступили всего несколько человек. Может быть, потому, что те, кто прочитал этот текст, в концептуальных моментах, видимо, согласны с его содержанием. И, по-моему, концептуальный подход этого документа верен, оценки даны совершенно правильные. Сейчас время именно таких подходов и оценок. Но это только начало работы, и я бы хотел обозначить несколько вещей, в направлении к которым мы должны идти, на мой взгляд. Прежде всего, мы должны, конечно, привлекать очень большой фактический, статистический материал. Когда мы говорим о казахах, концептуальный подход нужен, но расхождение от абстрактного к конкретному предполагает, как один из методов, что мы идем дальше, вглубь. То есть мы исследуем, на какой стадии, в какой исторический период, как казахи формировались, дробились, превращались в диаспоры в некоторых странах и т.д. И очень важно в этой связи рассмотреть дробность казахского самосознания в том смысле, что часть казахов формировалась в иных культурных, исторических условиях. И они сегодня возвращаются на родину. Необходимо, конечно, обращаться и анализировать ценностные ориентации современных казахов. Нужны исследования их ментальности. Если мы просто говорим о подходах, то они возможны только до некоторой степени абстрактности, а далее они должны будут переходить к конкретному – изучению, социологии и так далее.

Айдос Саримов, эксперт Фонда: Это наверно, один из первых документов, который концептуально говорит о создании казахской политической нации. Мне нравится пример реформации в Европе, когда действительно общественная мысль кипела, выдавала очень много продуктов, я считаю, что этот документ не первый, и еще потребуется сотни и тысячи документов, статей, чтобы мы пришли к пониманию и осознанию данной проблемы. Я уже как-то приводил слова одного философа и богослова 13 века, что не хватит и сотни верблюдов, чтобы свезти в одно место те материалы, которые затрагивают тему реформации христианства. Думаю, дискуссия важна и нужна.
Одна из не легализованных пока тем - это казахская политическая нация, сегодня была сделана одна из первых попыток ее раскрыть. Мы живем в такое время, когда старые скрепы уже не действенны, предлагаемые властью скрепы никчемны. Эпоха немого кино закончилась, а звукового - еще не началась. И скрепы, которые, на мой взгляд, будут востребованы в ближайшем будущем, – национальное государство и либерализм. Какими бы ни были участники электоральных кампаний 2012, 2017 годов, у них главными будут два лозунга: «нация» и «свобода». Поэтому мы должны к этому идти, обобщать и соединять эти лозунги. Считается, что эти два понятия несовместимы, это не так. Оба понятия правые и по сути, и по форме. Здесь никакого конфликта нет.      
На фото эксперты В.Толешев и А.Саримов

Подготовила Майгуль КОНДЫКАЗАКОВА