Данная статья была написана на излете 20 века. Написал ее Казис Тогузбаев (ушел в 2021 году во время ковидной эпидемии), тогда еще полковник запаса в издании «4510 по Фаренгейту» в 1999 году, которое курировала партия Кажегельдина - РНПК. Это было еще до его заслуженнной славы колоритного публициста своего времени, которую он по настоящему начал в первой полноценной интернет-газете Казахстана navigator.kz. И затем продолжил корреспондентом различных изданий, включая Радио Свобода. В ней есть пророческое предвидение о том, что если в государстве будет упущен вопрос в сфере развития демократии и будут продолжены идейно-политические  заигрывания с религией (в данном случае с Исламом) то «в обозримой перспективе не исключены будут конфликты на почве не только межнациональных отношений, но и на религиозной основе уже внутри одной нации». После той статьи утекло много воды, а предостережения полковника - и не только это - практически сбываются… К слову, ему ответил в том же издании, т.е. в "Фаренгейте", философ Нурлан Оспан-улы. В свое время достаточно известный человек, чьи тексты публиковались в ряде изданий и интернет-ресурсов в 90-х и "нулевых" годах. Но в 2007 году выпускник Уральского университета был арестован КНБ РК, прошел через СИЗО КНБ и МВД, избиения, пытки, через закрытые психодиспансеры "системы". Причина такого беспредела, по сути дела, была засекречена и широкому общественному мнению каких-либо внятных объснений так и не было представлено... В конце концов его выпустили на свободу с потерянным здоровьем. Такая печальная история. Ну а эти две эти статьи интересны как некие свидетельства того, о чем писала оппозиционная пресса, и тем, что хотя второй автор был полемически против К.Тогузбаева, судя по всему, он тоже крайне скептически относился к казахстанской власти. За что, видимо, и поплатился.          

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Среди существенных признаков, свидетельствующих о том, что в Казахстане не только не преодолены феодальные отношения, но и имеются попытки их укрепления, заигрывание властей с религией, занимает не последнее место. Первые лица государства, ну прямо как пророк Мухаммед, говорят: «Я дал вам религию (исламскую), веруйте!». При этом определенная веротерпимость проявляется к христианству (в лице русской православной церкви) и к иудаизму. Что касается различных многочисленных сект, в том числе и мусульманских, то к ним отношение больше негативное, чем нейтральное.

Желание властей вполне понятно: феодально-авторитарная власть требует своего религиозно-идеологического обеспечения и подкрепления со стороны авторитарно в иерархическом отношении устроенных церквей. И наоборот, религиозные секты, генетически являющиеся выражением демократического протеста против феодального засилья ортодоксальных церквей, не могут, по определению, нравиться казахстанской власти. Коротко говоря, секты есть демократия в религии. Классическим примером этого служит протестантизм, содержательно выражающий интересы демократии, а религиозно-формально начинавшийся как секта, правда, затем претерпевший оцерковление, но все же не так, как классический католицизм. И в наше время многочисленные протестантские секты (правда, они себя называют церквями), пожалуй, в наибольшей степени приспособлены к выражению интересов самых широких демократических слоев (мелкого хозяйчика). В определенной мере за ними идут (по степени возможного влияния) исламские секты. Так как в целом поступательный ход истории необратим и феодально-авторитарные отношения в государстве и обществе уступят место демократическим отношениям, то и в области религии различные религиозные секты объективно, то есть нравится это нам или не нравится, прочно займут свое место. Таким образом, мы подошли к вопросу о роли религии в становлении демократии в Казахстане.

Ответ на этот вопрос сам по себе не так уж и сложен, если на него смотреть незамутненным взором. Вместе с тем пример печально известного своей ужасающей примитивностью письма 70-ти свидетельствует о том, что власть и ее добровольные подпевалы могли вполне преуспеть в затуманивании здравого смысла, во-первых, потому, что власть пока держится на том, что народ еще не понял, что она находится в оппозиции к здравому смыслу, во-вторых, эти подпевалы как раз традиционно и являются в наибольшей степени специалистами, когда речь идет об оболванивании собственного народа, так как при этом, не мудрствуя лукаво, им можно неплохо подзаработать.

Пример письма 70-ти мы специально затрагиваем, так как к двум рассматриваемым понятиям - религия и демократия - добавится и третье – язык, и прежде всего - казахский.

Дело в том, что многие казахи, особенно молодые, уже начинают читать на казахском языке Библию (как Ветхий, так и Новый Заветы), и читать при этом не столько в историко-культурологическом плане, сколько вследствие необходимости удовлетворения своей религиозной потребности. Что думают власти по поводу отношения казахов к религии, ясно из интервью казахстанского президента Н. Назарбаева шефу астанинского бюро Радио «Свобода» 4 мая 1999 года (см. газету «Время по…», N37 (355)  от 14. 05. 1999 г.), где, в связи с вопросом об исламском фундаментализме, Н. Назарбаев среди прочего провозглашает, что «…мы – суннитские мусульмане и должны следовать по этому пути… (выделено мной. - К. Т.)». Логично предположить, что Н. Назарбаев при этом под словом «мы» понимает, с одной стороны, не только себя и членов своей семьи, а с другой стороны, не столько все население Казахстана, сколько ее казахскую, или мусульманскую, часть. В этой связи очевидно, что, во-первых, Н. Назарбаев выражает мнение не частного лица, а позицию президента. Но при этом он ведет себя как президент не цивилизованного, а феодального государства, где нет ему никакого дела до прав и свобод человека. Во-вторых, он, преднамеренно или непреднамеренно, производит деление народа  Казахстана по национально-религиозному признаку. В-третьих, придавая сильную модальность данному своему высказыванию, которое вследствие развитости авторитарности президентской власти  приобретает подобие религиозно-политической директивы, он выступает уже не только как «отец» казахского народа, каковым его нередко называют, но и как глава мусульманской церкви в Казахстане (халифата нам еще не хватало!). В-четвертых, происходит неправомерное отождествление, по крайней мере казахов, с суннитами, что равносильно запрету казахам быть шиитами, ваххабистами, суфистами, христианами, неверующими, атеистами и т. п. В-пятых, происходит элементарное непонимание или преднамеренное игнорирование самой сущности понятия «свободы совести», так как при подобных действиях властей происходит их бесцеремонное вторжение в ту область духовной жизни человека, которая более интимна, чем даже половая жизнь, так как последняя предполагает как минимум два земных субъекта.

Думается, что после таких категоричных заявлений президента осталось только в соответствующих анкетах госслужащих ввести графу о вероисповедании. Во всяком случае, если и не писаться, то говоря о том, что ты являешься мусульманином суннитского толка, ты публично будешь выглядеть не только причастным к престижному вероисповеданию, но и определенным образом свидетельствовать о своей религиозно-политической благонадежности. Кстати говоря, именно публичная показушность, как ничто другое, со временем извращает первоначальную гуманистическую сущность религий, особенно ортодоксальных. Одновременно эта публичность нередко соблазняет на панель безнравственности и конкретных личностей, в том числе и с академическими званиями. Так, думается, что наши горе-академики хотели бы быть не только членами партии «Отан», но и наверняка хотят во всеуслышание объявить, что они являются мусульманами-суннитами. Думается, нетрудно догадаться, какова позиция этих академиков по отношению к тем казахам, которые уверовали в Христа. Они готовы четвертовать казахов-христиан, несмотря на то что они веруют в Христа на казахском языке, а подобная христианская практика, не только религиозно, но и социально помогая людям, будет одновременно содействовать и развитию казахского языка. То есть казахский язык и христианство не являются несовместимыми предметами.

Но конечно же, казахский народ в основной своей массе больше привержен исламу. Но какому исламу? Дело в том, что необходимость в демократизации государственной и общественной жизни с необходимостью будет и в области мусульманства в Казахстане вызывать к жизни демократические формы существования ислама, а именно мусульманские секты, в том числе и фундаменталистского происхождения.

Интересно наблюдать противоречивость позиции казахстанского руководства по отношению к исламскому фундаментализму: то оно не видит ничего плохого в этом фундаментализме, то начинает от него шарахаться, как черт от ладана. А между тем сила исламских сект, и не в последнюю очередь фундаменталистского происхождения, в том, что они народу гораздо меньше лгут, чем тот ислам, который состоит на службе у официальной власти. Поэтому и в Казахстане исламский фундаментализм будет распространяться, несмотря на религиозно-полицейские гонения на него.

Что касается перспективы демократического движения в исламе в казахстанских условиях, то основные события в этом отношении будут связаны не только и не столько с переводом Корана на казахский язык (что уже происходит), сколько с религиозной легитимизацией совершения всех исламских обрядов (прежде всего чтения Корана) на казахском языке и при этом не официальными муллами, а любым достаточно подготовленным верующим. При этом достаточность подготовки данного верующего будет определять, например, не ученый совет КазГУ и не упомянутые выше академики, а его окружение, которому он будет проповедовать. В этом случае демократизация ислама, вследствие того что основная масса верующих перестанет попугайски повторять бессмысленные для нее звуки на арабском языке, а начнет непосредственно осмысливать идейные и социально-политические ценности ислама на доступном для нее языке, с одной  стороны, будет способствовать демократизации общественной жизни Казахстана, а с другой стороны, будет способствовать развитию казахского языка. Но против этой демократизации в исламе решительно будут стоять как офеодализированная официальная власть, так и «государственный» ислам, а также примкнувшие к ним «академики», несмотря на то что они будут тогда не только в оппозиции к здравому смыслу, но и к собственному народу и к родному языку.

И еще. Если власти не прекратят проводить существующую национальную и религиозную политику, противоречащую демократическим принципам, то уже в обозримой перспективе не исключены будут конфликты на почве не только межнациональных отношений, но и на религиозной основе уже внутри одной нации.

Что же касается отношения (политического) истинно демократических сил к религиозной, в том числе и исламской, реформации, то речь может идти в принципе лишь о ее поддержке.

Истинной демократии в мировоззренческом отношении не следует отвлекаться на исходящие из академических кругов разного рода лепетания на давно уже морально устаревшие темы богоискательства и богостроительства, в конечном счете льющие воду на мельницу официальной идеологии по феодально-религиозному оболваниванию масс, а твердо, принципиально и последовательно с научных позиций решать очередные задачи по демократическому переустройству страны.

***   

Нурлан ОСПАНУЛЫ, философ.

ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ ПЛЕВАТЬ ПРОТИВ ВЕТРА!  ТЕМ БОЛЕЕ – КОГДА ЭТО ТЫСЯЧЕЛЕТНИЙ МОГУЧИЙ ВЕТЕР…

Ответ Казису Тогузбаеву на статью «Демократия в религии и религия в демократии»

«… мы – суннитские мусульмане

и должны следовать по этому пути… ».

Н.НАЗАРБАЕВ

Мы действительно суннитские мусульмане и должны следовать по этому пути. Более того, казахи должны радоваться, так как это чуть ли не единственная толковая мысль их президента, высказанная им когда-нибудь относительно сферы духа казахов. Конечно, если только он это действительно сказал (мы цитируем по статье Тогузбаева).

Религия, теология сама по себе как таковая - это просто мура, важна в ней культура-цивилизация. Это многотысячелетний опыт человечества. Суннитский, ортодоксальный, ислам является стержнем высокой исламской цивилизации вообще. Партикулярные течения шиитско-суфийского толка – это просто витиеватая, барочная виньетка-роскошь, некое локальное безобидное сумасбродство, когда имеется сильный основной фундаментальный стержень (бывают другие печальные случаи – когда этого стерженя-основы нет). Не восстановив его как следует, сфера духа казахов рискует впасть в тотальную нечленораздельность, эксцентрику. Здесь демократия ни при чем, когда речь идет о культурно-цивилизационной основе, идентичности казахов. Более того, демократия и религия давно уже разминулись и не имеют на сегодня никаких отношений между собой. Ибо смерть Бога, имеющего ближневосточную генеалогию, является фатально-тотальной для христианско-мусульманской ойкумены. От него осталось только богатое культурно-цивилизационное наследство, осязательно символизируемое для общества церковью как институтом. Все остальное, интимное, давно рассосалось, оставив легкий неликвидный туман. Шиитский Иран красноречивый пример того. Религиозная одаренность, эксцентрика шиизма, внутренне распадающегося на бесчисленные безумные течения, никак не располагают к открытому обществу, демократии. Это факт. А непомерное огосударствление, оцерковление шиизма в Иране доказывает изначальную оптимальность, если угодно, превосходство суннитского ислама, признающего дифференциацию светской и духовной сфер, властей.

Что же касается непосредственно нашей, тюркской, традиции в исламе, то она была всегда с самого начала и до конца правоверной, благочестивой, ортодоксальной. Тюрки именно на этом пути достигали своих культурно-цивилизационных успехов (начиная от Газневидов, Сельджукидов через Тимура, Бабура, Османов до накшбандийца Шамиля и Коканда). Все без исключения мусульманские тюркские народы являются в основе суннитами и практиковали самый интеллектуальный, толерантный, высокодифференцирующий с точки зрения вынесения суждения ханафитский мазхаб – религиозно-правовой толк среди 4-х суннитских мазхабов. Стояли за церковь, а не за шиитско-суфийскую экзальтированную эксцентрику. В этом суть тюркского духа - закон, разум, институция важнее для культуры-цивилизации, чем феминизированная партикулярная экзальтация. А утверждение и распространение ханафитского мазхаба считается исключительной заслугой тюрков. Это весь тюркский мир с сопредельными территориями и Пакистан (не считая анклавов в других частях Уммы – исламского мира). У других суннитов (арабы и др.) другие мазхабы, более догматичные, попирающие права интеллекта, разума. Сюда относится и ваххабизм.

В заключение. Что касается критики официальной церкви извне, то она, думается, возможна только с двух позиций:

1) благожелательной, компетентной, без указывания пальцем на высших духовных сановников (муфтий – это не президент, он для мирянина есть то же самое, что для подданного его король);

2) открытого безбожника-интеллектуала, непременно – беспартийного, неангажированного…