В начале 90-х я сотрудничала с открывшейся тогда российско-казахстанской газетой. Помню, опубликовала статью «Бука: ноу проблем!». Это был первый большой материал про Анатолия Букреева и его достижения. Он выиграл скоростной забег на Эльбрус и был приглашен в Америку. В качестве помощника гида много дней работал на Мак-Кинли и на все вопросы клиентов отвечал фразой «ноу проблем», потому что других слов на чужом языке не знал. А когда группа, наконец, спустилась, он сказал гиду, что хочет сделать скоростное восхождение. Тот устало ответил что-то типа: «Я не участвую в авантюрах», но настойчивый русский все же вытянул из него палатку и продукты.
Анатолий совершил скоростное восхождение на высочайшую вершину Аляски, установил рекорд, занесенный в Книгу Гиннесса, и о нем заговорили. К тому времени он получил звание заслуженного мастера спорта СССР за участие во второй советской гималайской экспедиции на Канченджангу, когда в составе сборной СССР прошел траверс четырех восьмитысячных вершин массива. Вместе с ленинградцем Владимиром Балыбердиным попытался сделать скоростное восхождение на Эверест, но из-за непогоды сходили на гору без рекорда. В 1991 году принял участие в первой казахстанской гималайской экспедиции на Дхаулагири по новому стенному маршруту, потом взошел на вторую вершину мира К2, но с нее не спустились немцы, организовавшие ту экспедицию. Толе надо было реабилитироваться в глазах общественности. И так повелось, что я встречала нашу команду в аэропорту, а иногда ждала одного Букреева возле его дома, чтобы записать очередное интервью. Он вырос и приобрел мастерство горовосходителя в команде Ильинского, но у него была своя дорога.
Вы не грешите потому, что не можете
Помню, отмечали с редакцией газеты 23 февраля, и я не поднимала тосты за мужчин, а 8 марта не пила за женщин. Что не так? Я шепнула комуто из особо любопытных и назойливых, что у меня подшита почка и я не грешу этим, потому что не могу. Услышав звон, ктото подумал про подшитую ампулу. Ведь подчас городским жителям невдомек, что в горах можно надорваться, и тогда рушится целостность организма. Врачи предупредили: нельзя брать в руки ничего тяжелее шариковой ручки, кататься на лыжах, ходить в горы. Но доктора слушай, а сам не плошай. Правда, пришлось оставить работу нештатного корреспондента на радио, потому что «Репортер» весил около шести килограммов, однако ручка-то в моих руках осталась! И все же я завидовала тогда докторам, которые могли ездить в экспедиции и оставаться в базовых лагерях. Стала писать об альпинизме, истории этого вида спорта, альпинистах, потому что это было близко, понятно и захватывающе интересно. Ну и давало мне право ездить с командами по горным районам!
Уже через полгода после операции отправилась в экспедицию на Памир вместе с командой Ильинского. И до сегодняшнего дня сохранила несколько интервью Букреева, записанных на бумаге разными ручками, но главное — поняла тогда, что не бывает худа без добра.
Бесценные воспоминания
Однажды на Памире встали одним лагерем две экспедиции — армейцы и спартаковцы. Земляки. Поляна Москвина — место в летний сезон обитаемое, однако пешком оттуда ходят только на семитысячники, на пики Корженевской и Коммунизма — высочайшую вершину СССР. Так получилось, что с продуктами не рассчитали, а до ближайшего магазина оттуда надо лететь на вертолете, потом еще долго ехать на машине.
Спустившиеся с горы парни и немногочисленные девушки были поражены обилием еды, а ведь все знали, что запасов в нашей столовой — «анаконде» оставалось негусто — лишь пара мешков с капустой да гречкой.
А вечером я снова взяла гитару и побрела вон из лагеря. Из палатки высунулся Толя Букреев?
— Ты куда?
— В МАЛ пойду. Там тетки на кухне хорошие, сердечные, глядишь, консервов подкинут.
— Я с тобой, — заявил Бука, завязал шнурки на кроссовках, мы потопали в гости и подоспели прямо к ужину.
Случаются такие дни, когда все обитатели лагерей находятся на базе. В МАЛе был аншлаг. Пока я пела, Толя ел горячее и не без интереса наблюдал, как ко мне пододвигают тарелки с деликатесами — сыром и копченой колбаской, а в горах такая еда роскошь. Когда его миска опустела, он вытер руки о штаны и потянулся к инструменту — тогда тарелки с яствами перекочевали к нему. Зато еще несколько дней, остававшихся до конца экспедиции, все соседи продолжали нас подкармливать, а когда шли мимо нашего лагеря, спрашивали: «А где Галка, Мы тут подарки ей принесли».
Из карманов пуховок возникали банки с тушенкой и сгущенкой, из клапанов рюкзаков выплывали пачки с печеньем и галетами. Кто-то протягивал гостинцы через окошко палатки, кто-то заходил и оставлял еду на краю длинного стола. В общем, не дали нам тогда умереть с голоду.
Как же дороги сегодня эти воспоминания... И даже старую гитару я не могу предать полному забвению, словно боюсь предательства. Этот инструмент — свидетель тех времен, когда надо было сделать главный выбор. Человек ведь чувствует, свое или не свое дело он делает, а чтобы работа не превратилась в мучение, надо найти свою тропинку в дремучем лесу.
В крупнейшем издательстве России «Эксмо» есть группа туризма, где работает продюсер Екатерина Виноградова. Нас познакомил переводчик и писатель Сергей Бойко, который перевел на русский язык и дополнил для русскоязычного читателя дневники Анатолия Букреева, изданные его американской подругой Линдой Уайли на английском. Редактор Виноградова предложила писателю Бойко собрать воспоминания друзей Букреева. Я связалась с Сергеем, чтобы просить разрешения использовать в своей книге о Букрееве и команде Ильинского интервью Бойко с Элизабет Хоули, которая долгие годы жила в Катманду и вела гималайские хроники. Так Сергей узнал, что книга уже написана, звезды сошлись в одной точке, и мне уже выслали авторские экземпляры.
Я хотела назвать свою книгу «Бука», но в издательстве решили, что для привлечения читателей нужно расширенное и более замысловатое название: «Анатолий Букреев — снежный барс из легендарной команды альпинистов Ерванда Ильинского».
Первую книгу я подарю тренеру, который посвятил жизнь развитию альпинизма, а его воспитанники заняли место в ряду сильнейших горовосходителей мира. Анатолий Букреев в свое время попал в достойную команду, где вырос как спортсмен и как личность, поэтому я написала о каждом, кто ходил в том составе команды Е.Т. Ильинского.
Когда я принесла Ерванду Тихоновичу рукопись, чтобы он мог дополнить ее и поправить, он рассказал много интересного. Толя приехал в Алматы в 79-м и стал заниматься в спортивном клубе САВО. Ильинский попросил инструктора турбазы «Алматау» Владимира Плахуту пристроить перспективного спортсмена на работу, чтобы у того было жилье. Толя оказался в поселке Горный садовод, где жил до тех пор, пока не купил квартиру в городе. Ильинский искал дачу, и попросил Толю посмотреть дом в Горном садоводе. Так они на какое-то время стали соседями, и Бука постоянно заходил к шефу, как альпинисты зовут своего тренера, чтобы рассказать о своих делах, посоветоваться, поесть борщеца и выпить молочка из-под коровы. Он часто бегал по склонам горы, которую его друзья позже назвали пиком Букреева, работал канатчиком, тренировал юных лыжников, а в 90-х, когда спортшколу закрыли, «ненавязчиво перебрался в Гималаи» и стал предлагать свои услуги иностранным экспедициям. Уже очень скоро выстроилась очередь желающих заполучить в качестве гида или помощника гида сильнейшего высотника, воспитанного советской школой альпинизма, способного работать первым и спасать людей, рискуя собственной жизнью.
Если бы да кабы
В 2023 году Толе исполнилось бы 65 лет, если бы роковая зимняя экспедиция на Аннапурну закончилась вовремя. Но и он, и его итальянский напарник по нескольким восхождениям Симонэ Моро отдали много денег за ее организацию, а раз деньги плачены, надо лезть. Но снег все шел, накрывая Гималаи многотонным одеялом.
Помню день, когда мне сообщили о лавине, в которую попали Анатолий Букреев и Дмитрий Соболев. Я как раз работала над книгой «Намастэ, Эверест» о казахстанской экспедиции 1997 года и закончила главу о восхождении на вершину Людмилы Савиной и трех Димонов — Муравьева, Грекова и Соболева. Ирония судьбы, оскал гор, не прощающих людям ошибок...
Недавно мне позвонил из Челябинска общественный деятель Андрей Букреев. На родине Анатолия готовят юбилейную выставку его фотографий, намерены выпустить альбом и снять документальный фильм, хотят назвать его именем одну из улиц, сделать памятник.
— Он родился у нас, а жил у вас, — сказал Андрей. — Поэтому выставку мы хотим организовать сначала в краеведческом музее Челябинска, чтобы молодежь видела, как можно достигать своих вершин в жизни, а потом и в Алматы. Хотим пригласить к нам людей, с которыми Анатолий сотрудничал и которые написали о нем в своих книгах. Симонэ Моро готов приехать в начале сентября, так как позже у него начнется гималайский сезон.
Я ответила, что на Памире и Центральном Тянь-Шане сезон как раз закончится, так что время выбрали подходящее. В Челябинске мы сможем встретиться с наставницей Букреева Татьяной Ретюнской, которая фактически дала ему путевку в горы, и познакомиться с его близкими.