В своей инаугурационной речи 47-й президент США сделал несколько заявлений относительно геополитики, а после его вступления в должность появилась информация о возможном визите Трампа в Китай. Что стоит за глобальными инициативами нового американского президента и последует ли за ними перезагрузка отношений Китая и США, и как это отразится на Центральной Азии в целом и Казахстане, в частности. Об этом мы поговорили с доктором политических наук, синологом Константином Сыроежкиным.

МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:

Дональд Трамп и дестабилизация Центральной Азии

— Константин Львович, в СМИ появилась информация о том, что недавно избранный 47-м президентом США Дональд Трамп изъявил желание посетить Китай после своей инаугурации. Что может означать такое решение?

— Политика в отношении Китая — одна из главных проблем новой администрации Белого дома. Это вполне объективно и объясняется не только тем, что это две ведущие экономики мира, но и тем, что речь идет о странах, которые предлагают собственное видение будущей архитектуры региональной и глобальной безопасности. И видение это не очень стыкуется.

Кроме того, существует вполне конкретный перечень «болевых точек» в отношениях между США и КНР. Это Тайвань, российско-китайские отношения вообще и проблема Украины, в частности, замещение Китаем «американской ниши» в области наукоемких и IT-технологий, стремительная модернизация НОАК, ВВС и ВМФ КНР и явное отставание в этом вопросе США. Сюда нужно прибавить профицит КНР во внешней торговле с США и наращивание присутствия Китая в странах Латинской Америки, Африки, Ближнего и Среднего Востока. Список можно продолжить, он довольно обширный.

С другой стороны, существует объективная взаимозависимость между США и КНР. Причем, не только в экономике, но и в вопросах безопасности и сотрудничества на региональном и глобальном уровнях. Как справедливо подчеркнул Си Цзиньпин в своем разговоре с Трампом, «Китай и США имеют широкий круг общих интересов и обширное пространство для сотрудничества, они могут быть партнерами и друзьями, способствовать обоюдным успехам, добиваться совместного процветания на благо двух стран и мира в целом».

При этом, если позиция Китая в целом понятна, и он готов как к сотрудничеству, так и к противостоянию (в том числе тарифному и санкционному), то позиция Трампа, а главное — тех лиц из его администрации, кто будет курировать отношения с Китаем, на сегодняшний день не совсем ясна. Пока существуют полярные точки зрения, и, чтобы согласовать позиции, требуется время. Именно этим, как и эффективностью решений командой Трампа внутренних проблем, скорее всего, и будут определяться сроки его визита в Китай. Если не возобладает позиция тех, кто выступает за конфронтацию, думаю, визит Трампа в Китай состоится не раньше конца 2025 года — середины 2026-го.

Поиск новой политической конфигурации?

— Возможно ли, что глава Белого дома ищет пути новой политической конфигурации, при которой США и КНР станут сообща доминировать в мире?

— Это вряд ли произойдет. Список «болевых точек» двусторонних отношений весьма обширен, а некоторые вопросы имеют принципиальный характер. Опять же по верному замечанию Си Цзиньпина, «Китай и США являются двумя крупными странами с разными национальными условиями, им сложно избежать некоторых разногласий, и ключевое значение в этой связи имеет уважение взаимных коренных интересов и важных озабоченностей, поиск надлежащих путей урегулирования проблем». Будет ли это иметь место в политике Трампа, склонного не только к импульсивным решениям, но и исповедующего доктрину безусловного доминирования Америки, сказать сложно.

Более того, в истории китайско-американских отношений это уже имело место быть. Еще в 2009 году Барак Обама во время визита в Пекин предложил идею тандема G-2 или Chimerica. Разумеется, при главенстве США. Руководством КНР это предложение было отвергнуто. И хотя сегодняшнее руководство КНР приветствует нормализацию отношений с США, оно вряд ли согласится на доминирование в тандеме Америки. Тем более что разрыв с Россией во имя этой во многом мифической цели не предполагается ни при каких условиях.

— Или за таким заявлением стоят, прежде всего, экономические интересы?

— Соглашусь. Скорее всего, речь идет именно об экономике и сотрудничестве в сфере региональной безопасности. Здесь точек соприкосновения у США и Китая достаточно много. Особенно, учитывая то обстоятельство, что «политический изоляционизм» и «экономический протекционизм» Трампа могут привести к расколу в американской сети союзников, побудив их более тщательно балансировать между Китаем и США. А это, как понятно, не в интересах последних.

— А о каком широком пространстве для сотрудничества упомянул в телефонном разговоре с Дональдом Трампом лидер КНР?

— Именно об этом и говорил Си Цзиньпин. Вопросы экономики, сбалансированной и равноправной торговли, совместное развитие новых технологий, сотрудничество между предприятиями двух стран, следование принципам взаимного уважения, мирного сосуществования и взаимовыгодного сотрудничества. Безусловно, речь может идти о совместном урегулировании проблем региональной безопасности, решении проблем международного терроризма, киберпреступности и т.д.

Влияние на ситуацию

— В любом случае как отразятся новые отношения двух крупнейших экономик мира на ситуацию, которая сложилась сейчас?

— Все будет зависеть от того, какими будут эти отношения. Я уже говорил, что если позиция Китая в целом понятна, то о позиции новой администрации Трампа этого сказать нельзя. Если возобладает позиция, направленная на «сдерживание Китая», то мало никому не покажется. В том числе и самим Соединенным Штатам. Сегодня Китаю есть чем ответить, и он уже сейчас активно использует санкционные меры в отношении американских компаний, работающих на его территории или замеченных в поставках вооружений Тайваню.

— И чего ждать нам, странам Центральной Азии и Казахстану, от подобного сотрудничества с учетом нашей близости к границам Китая?

— Мы не столь сильно зависим от этого конфликта. Хотя, если давление на Китай усилится, это может привести к усугублению его экономических проблем, а, следовательно — спаду производства. Как страны, во многом зависимые от китайского импорта, мы, безусловно, пострадаем.

Заявлений много, но все ли они выполнимы

— Дональд Трамп в своей инаугурационной речи сделал несколько заявлений относительно геополитики. Как понимать эти заявления и не грозит ли миру новое осложнение международной ситуации из-за этих заявлений?

— Если речь идет о заявлениях Трампа относительно Гренландии, Канады и Панамского канала, то я отношусь к этому с позиции известной поговорки — «проси верблюда, дадут барана». С позиций усиления позиций США в Арктическом регионе и противодействия влиянию Китая в Латинской Америке все это вполне логично, но с точки зрения практической реализации — весьма проблематично. Полюбовно договориться вряд ли получится, силовое давление лишь оттолкнет союзников от США, а главное — приблизит их к Китаю и, возможно, даже к России. Стоит ли игра свеч?

Если говорить о международной ситуации, то делать какие-то прогнозы в наше время — бесперспективное занятие. Все меняется, словно в калейдоскопе.

О чем можно говорить определенно, так это о том, что торговые войны, односторонние санкции и другие действия, подрывающие единство и устойчивость мировой экономики, так или иначе, продолжатся. Следовательно, продлится давление на Россию и Китай, что рефреном скажется и на Центральной Азии.

Не стоит ожидать и третьей мировой войны, хотя добиться справедливого и устойчивого мира в Европе, на Ближнем Востоке и в АТР едва ли удастся. В лучшем случае начнется какое-то движение в направлении «замораживания» уже имеющихся и потенциальных конфликтов. Однако добиться какой-то «глобальной сделки» вряд ли получится.

Иcточник: Check-point.kz